Отец воспитывал меня один, мама умерла при родах. Сначала помогала бабушка, его мать, а когда мне исполнилось три года, не стало и ее. С малых лет я начала заниматься домашней работой, а став чуть постарше, трудилась в полном объеме, у меня не было свободной минуты, чтобы присесть, к ночи я просто валилась с ног.
При этом отец никогда не был доволен тем, что я делала, наоборот, всегда ворчал и говорил, что можно было успеть еще больше. Иногда у меня от его слов наворачивались слезы, но он их не замечал, а на следующий день все начиналось с начала.
В школе я училась неплохо, старалась. У меня была одна цель, получив аттестат поступить в медицинский институт. Отцу я об этом не говорила, он, как само собой разумеющееся, считал, что я всегда буду при нем и при нашем «сельском хозяйстве».
После школы уезжала я со скандалом. Отец сказал, что на порог меня больше не пустит, поэтому в городе оставалось надеяться только на себя. И я выжила! Поступила в медин, жила в общежитии на свою скромную стипендию, уже после первого курса подрабатывала, делая уколы, освоила даже внутривенные инъекции и капельницы, приработок позволил мне одеваться не хуже других, в кармане всегда была копейка.
Все шло хорошо, но на третьем курсе я влюбилась. Чувства закружили голову, и вот – беременность. Мой парень, как только узнал о перспективе стать молодым отцом, сразу сбежал. Дальше события развивались по сюжету известного фильма – меня нашла его мама, пыталась сунуть деньги для того, чтобы я сделала аборт, но я категорически отказалась и сказала, что буду рожать.
После родов «сюжетная линия» изменилась. Меня попросили освободить общежитие, с грудным ребенком я не могла ни работать, ни учиться. Пришлось возвращаться в наш поселок, идти на поклон к отцу.
Он меня увидел еще на подходе к дому. Объяснения были излишни – я держала на руках своего малыша. Отец вышел на крыльцо и, не запуская в дом, сказал, чтобы убиралась к тому, с кем нагуляла. Захлопнул дверь, и на этом мой визит домой закончился.
Я не знала, что мне делать и брела по улице к автостанции. Неожиданно меня окликнула бывшая учительница:
– Калинникова, Наташа, это ты?
Я грустно кивнула:
– Это я, вернее, мы…
Елена Владимировна, видя, в каком я настроении и зная о взаимоотношениях с отцом, не стала задавать лишних вопросов. Ее дом был неподалеку, и вскоре я сидела в тепле, пила чай и переодевала своего Сашку. Потом рассказала учительнице свою грустную историю. Елена Владимировна вздохнула:
– Эх, Наташа-Наташа… Но, что поделаешь, тебе нужно смотреть вперед, вон у тебя какой сынок замечательный! Оставайся у меня пока, а там видно будет.
Учительница жила одна. Если бы не Елена Владимировна, я даже не знаю, как все пошло бы дальше. Она заставила меня написать в институт и взять академический отпуск на два года. Жили мы на ее пенсию, а когда Саша немного подрос, я опять начала делать уколы и ставить системы, это оказалось очень востребованной услугой и давало нам неплохую добавку к пенсии.
Через два года сынок пошел в детский сад, а я снова взялась за учебу. Мотаться в город и обратно было тяжело, но меня поддерживала и подстраховывала Елена Владимировна, иногда просто заставляя меня учиться и получать специальность, хотя иногда хотелось все бросить и остаться в роли неофициальной поселковой медсестры.
Все-таки я смогла стать врачом. Интернатуру проходила в нашей районной больнице, где и осталась работать терапевтом.
За все эти годы отец даже не интересовался, как я, хотя прекрасно знал, что живу у Елены Владимировны, в нашем поселке такие новости распространяются очень быстро. Не стремилась с ним общаться и я, затаив обиду за его, назову вещи своими именами, нечеловеческое отношение ко мне, когда я, совершенно беспомощная, так нуждалась в его поддержке.
Однажды, возвращаясь с дежурства, я заметила лежащего около забора мужчину. Подбежав, увидела, что это отец. По всем признакам, у него был инфаркт. Врачи редко не имею при себе лекарств, и я не была исключением. Инъекция привела отца в чувство, я вызвала «Скорую», и дальнейшее лечение проходило уже в областном центре.
Выписавшись из больницы, отец пришел в наш дом и поблагодарил, что спасла ему жизнь. Говорить нам было не о чем, но с тех пор он начал изредка появляться. В один из визитов отец неловко извинился за то, что не пустил меня домой и сказал, что теперь будет рад, если перееду к нему. Но я отказалась. Во-первых, не могла бросить Елену Владимировну, так выручившую меня и ставшую мне родным человеком, а во-вторых, я так и не простила отца, покаявшегося только после того, как я вытащила его с того света. Это был просто мой долг, как врача, то же самое я сделала бы, найдя на его месте любого другого человека.
Сообщение появились сначала на .
Комментарии (0)