Моя семейная жизнь складывалась непросто. Наверное, в какой-то мере, это было и из-за того, что мама воспитывала меня одна. У нее вечно не хватало времени, мама бегала по работам, чтобы обеспечить, в первую очередь меня, всем необходимым. Я хорошо помню, как мы скромно жили, скромно во всех отношениях – в питании, одежде и всем остальном, что было само собой разумеющееся в полноценных семьях.
Конечно, мне хотелось всего того, что не доставало, и что было у моих одноклассниц. Недостаток внимания мамы к моему времяпровождению привел к тому, что я связалась с компанией, которая приторговывала наркотиками. Заработок на этом был очень солидным, но я тогда не понимала, что стою на самой низшей ступеньке иерархии наркоторговцев и радовалась каждой «заработанной» копейке.
В то же время я не хотела увеличивать объемы, «присаживать» на наркоту одноклассников и знакомых, и мои «кураторы» решили сдать меня правоохранителям, с которыми они поддерживали тесные контакты, а тем всегда нужны были показатели раскрываемости по «наркоторговцам». Одним из таких «показателей» стала я…
Когда была уже в СИЗО, меня, через тюремную почту предупредили, чтобы держала язык за зубами, и я держала, почему и получила минимальный срок, даже ниже низшего предела, следователю и на суде сказала то, что нужно было сказать, после чего провернулись невидимые шестеренки и я без особых проблем отправилась отбывать срок в колонию для несовершеннолетних.
Для мамы это был, конечно, удар. Хоть я и освободилась условно-досрочно, но маму в живых уже не застала, а на ее могиле дала слово, что забуду старых «друзей» и начну новую жизнь.
Чтобы оторваться от «коллектива», мне пришлось продать квартиру и переехать в другой край страны, где я смогла, наконец-то спокойно обосноваться и не вздрагивать от встреч с бывшими «коллегами».
С моей биографией выбор профессий был небольшой, я остановилась на парикмахерском направлении, а со временем освоила еще и смежные специальности – маникюр и педикюр.
В парикмахерской я и познакомилась со своим будущим мужем, Владиславом. Уже на первом свидании я показала ему тюремную татуировку и сказала, что сидела за наркотики. К моему удивлению, кавалер не сбежал, начала расспрашивать подробности, больше всего его интересовало, насколько сейчас далеко от меня то окружение, которое было раньше. Видя, что парень мне верит и не испугался моей криминальной биографии, я тоже прониклась к нему доверием и искренне сказала, что не собираюсь возвращаться в прошлое, объяснила, что никому ничего не должна, «хвостов» за мной нет и сама я никогда не баловалась тем, что когда-то продавала.
Через полгода мы с Владиславом расписались, а еще через девять месяцев я родила нашего Димку. Как ни странно, муж хотел девочку, но обычным путем мы не успели подарить Димке сестричку.
Однажды, когда я шла вечером через парк, я услышала хныканье грудного ребенка. Пошла на звук, и на боковой аллее обнаружила лежащий на скамейке конверт с малышом. Рядом стояла объемная сумку со всем необходимым на первое время – памперсы, вода, две бутылочки со смесью, соска…
Пару минут я раздумывала, что мне делать, но из конверта все требовательней звучал плач, и пришлось заняться кормлением моей находки, это оказалась девочка. Меняя ей памперс, я прикинула возраст – месяца два-два с половиной. Парковая «крестница» доверчиво смотрела на меня своими глазенками, и я поняла, что, если не объявится ее мамаша, то готова смотреть в эти глазки, как в родные.
Еще около двух часов я ходила с девочкой по аллеям и искала ту, которая ее оставила, но тщетно, никаких вариантов не наблюдалось. Потом думала позвонить в полицию, но почему-то не позвонила, понадеявшись на «авось», и пошла с Настей (так я назвала для себя девочку) домой.
Муж, конечно, удивился моему «приобретению», мы решили определиться утром, что делать дальше, но утро внесло коррективы в наши планы.
Совсем рано нас разбудил настойчивый звонок в дверь. Полиция, по заявлению мамаши Насти вычислила меня, и пришлось объяснять, что случилось. По базе сразу всплыло мое криминальное прошлое, отношение стражей порядка стало соответствующим, а вменялось мне ни много ни мало – похищение ребенка.
Оказывается, мама родила Настю не для себя, а для богатой семьи, но у девочки была врожденная травма ножки и врачи сказали «заказчикам» о возможных последствиях и проблемах. Те сразу отказались от ребенка и от оплаты роженице ее «услуг».
Два месяца мамашка пыталась «пристроить» Настю в чью-то семью, естественно, не безвозмездно, а потом, гуляя с ней в парке, оставила на скамейке и пошла пить кофе в кафе неподалеку. В этот момент я и нашла девочку.
Застав меня кормящей малышку, мамашка решила сделать ход конем и, проследив, что я буду делать, поняла, что я забрала девочку себе. После этого обратилась в полицию и за то, чтобы забрать заявление о «хищении ребенка», потребовала с меня кругленькую сумму.
В конце концов я отбилась от подозрений и претензий, но Настю пришлось отдать ее мамаше-вымогательнице, которая через неделю определила ее в Дом малютки. Мамаша просто не знала, я работаю в парикмахерской напротив этого грустного заведения, и могу увидеть ее, когда она туда прибыла, чтобы избавиться от ребенка.
Дальше были четыре долгих месяца сбора документов на удочерение Насти. Я очень благодарна своему мужу, что он меня поддержал в решении взять девочку в нашу семью, без него я бы не справилась со всем тем, через что пришлось пройти.
Сейчас нашей Насте уже семь лет. Нам с ней пришлось пойти через две операции на ножке, но теперь все хорошо, мы бегаем и прыгаем, как и остальные дети, без каких-либо ограничений.
А больше всего Настя любит играть со своим братом, Димой. Мы с мужем очень рады, что приняли тогда такое непростое решение и стали для Насти папой и мамой.
Сообщение появились сначала на .
Комментарии (0)