Тщеславие — это способ обмануть себя, получив удовлетворение от иллюзии собственного величия. На запущенных стадиях тщеславие перерастает в звездную болезнь и далее в манию величия — самодовольную паранойю, с которой человеку на пустом месте мерещится собственное могущество, красота и гениальность. Все это — обратная сторона унижения.
Психология
Тщеславное ничтожество радуется чужой боли, выискивает больные места людей, чтобы почувствовать власть над ними…
Как говорит толковый словарь, тщеславие — это потребность в доказательствах собственного превосходства над другими людьми. С одной стороны, это — признак болезненного самолюбия. С другой стороны, желание быть лучше других — превосходная, а порой и единственная мотивация для саморазвития. Возможно, с этим инструментом эволюции природа слегка перестаралась. Соревновательный дух и самоутверждение как мотивация отлично работают, если не доходят до откровенного унижения и тирании.
Читайте также:
Стараться быть лучше других, играя по правилам и развивая личные навыки — это вполне здоровая мотивация. Возможно, все дело в том, что природа поощряет человеческое развитие, награждая успешных в этом деле чувством удовлетворения. А человек — существо хитрое — научился обманывать самого себя, и переживать удовлетворение от псевдоразвития. Это самообман, в котором, чтобы «держать марку», не надо расти самому, достаточно всего лишь унижать других людей. Чтобы оставаться на уровне — куда проще опускать окружающих, нежели реально продвигаться в собственной эволюции. Но суррогат «развития» путем принижения других людей — это фейк, имитация развития, мертвый муляж, который на деле является скорей деградацией.
Тщеславие ничтожества
Тщеславие — это способ обмануть себя, получив удовлетворение от иллюзии собственного величия. На запущенных стадиях тщеславие перерастает в звездную болезнь и далее в манию величия — самодовольную паранойю, с которой человеку на пустом месте мерещится собственное могущество, красота и гениальность. Все это — обратная сторона унижения.
Тщеславие — это возвеличенная низость.
Порой, когда мы просим о помощи, или когда нам эту помощь предлагают без нашей просьбы, мы можем переживать унижение, потому что в наших головах сидит штамп, что помощь требуется слабым, беспомощным, или неполноценным членам общества. Иной гордец не попросит о помощи, даже если от этого зависит чья-то жизнь.
Нас унижают не столько «короли», сколько люди равные нам, но в своем тщеславии, возомнившие себя королями. И если так происходит, значит, наше положение — ниже среднего, в нашу сторону можно плевать и выливать помои, пока мы это позволяем. В определенном смысле желание быть «выше» других — это и есть низость, которая пытается возвыситься за чужой счет.
Не пропустите:
Тщеславное ничтожество радуется чужой боли, становится «энергетическим» вампиром, который питается чужим страданием.
Ничтожество выискивает больные места людей, чтобы почувствовать власть над ними.
Отсюда растут ноги в том числе: у эгоизма, снобизма, честолюбия, гордыни, звездной болезни и чувства собственной важности. Надевая все эти напыщенные маски, мы бравируем перед собственным унижением внутри себя. Возвеличиваем себя до небес, втаптывая в грязь собственное подавленное ничтожество. Так мы создаем и поддерживаем внутренний психический раскол, в котором наше величие является обратной стороной нашей ничтожности.
Когда человек переживает унижение длительное время, он теряет самоуважение, а самооценка становится заниженной. Он закрывается от окружающих, прячет свою боль, защищаясь маской ложной личности, которая искусственно сконструирована, чтобы спрятать психическую травму. По мере нарастания внутреннего раскола, психика становится все менее устойчивой, и человек пребывает в непрерывном напряжении, потому что не может быть собой, не может раскрыть ни другим, ни даже самому себе свое нутро, изуродованное кровоточащей раной унижения.
С такой раной в душе человек болезненно воспринимает любую критику, случайно услышанный посторонний смех принимает на свой счет, как насмешку, и даже невинное замечание ему напоминает о подавленном унижении.
Сторонний критик при этом иногда воспринимается так, словно он раскусил униженного, выявил его тайну о психической ране в душе, залез под кожу, и, узнав слабое место, уколол в самый его эпицентр.
Все это — персональные галлюцинации раненой души. Именно поэтому психотерапевт, выслушивая клиента, в какой-то подходящий момент может задать вопрос о сходных случаях из прошлого. Быть может, в далеком детстве, когда ребенок был не в силах переварить унижение, это переживание было вытеснено в его бессознательное. А в бессознательном душевные раны не заживают, а продолжают кровоточить. Чтобы исцелиться, необходимо терпеливо раскрываться, устраняя все ложные личины, смотреть в лицо собственным страхам.
Неудивительно, что даже невинная критика может вызывать в раненой душе ненависть. Униженный и тщеславный человек падок на лесть, и крайне зависим от мнения окружающих, чем окружающие иногда сознательно, или бессознательно пользуются. Некогда униженный человек часто перестраховывается, защищаясь даже там, где нападением и не пахло, от чего кажется безосновательно резким и агрессивным.
Чем более запущенная «ситуация», тем сильней человек напряжен, тем сложней ему общаться с другими людьми, тем более одиноким, порой, человек себя чувствует. В такой ситуации роль психолога может оказаться незаменимой. Страдающему человеку необходимо, чтобы его просто выслушали, позволили быть собой, приняли без всяких оценок, чутко и с уважением к его сущности.
Любовь тщеславного ничтожества
Влюбленность с такой раной в душе может стать крайне болезненным опытом, наполненным каскадом труднопреодолимых иллюзий. Болезненное самолюбие проецирует на возлюбленного радость возможного приятия израненной души. На расставание, или невозможность быть в обществе возлюбленного проецируется душевная рана. Иными словами человек, живущий с раной подавленного унижения, склонен приписывать боль от этой раны разлуке с объектом своей «любви».
На противоположном полюсе болезненной психике удобно приписывать внутреннее самовозвеличивание «победам» на любовном фронте. Такой человек в отношениях не столько строит отношения, сколько самоутверждается, пытается доказать себе очередной победой, что он — не жалкое ничтожество. И если этому самоутверждению сопротивляются, «любовь» внезапно обращается в ненависть.
За что мы ненавидим возлюбленного? Он не стал тешить наше самолюбие, не стал возвеличивать нашу персону, показал, что мы недостойны такого отношения, и поэтому наше тщеславное величество впадает в другую крайность — унижение.
К любви примешивается ненависть, потому что отказ во взаимности растаптывает гордыню, которая на деле была всего лишь прикрытием для собственного внутреннего ничтожества.
И кстати, чем сильней возлюбленный втоптал нашу гордыню в грязь, тем сильней мы его «любим»! Помните? Одна крайность поддерживает и укрепляет другую. Такая разновидность болезненной «любви» идет рука об руку с тщеславием, ненавистью и унижением.
Напомню, что речь идет вовсе не о какой-то реальной ничтожности, а всего лишь о его противоречивых чувствах и догадках на свой собственный счет. Все это мы делаем сами с собою. Так работают психические механизмы двойственности. Мы сами втаптываем себя в грязь, чтобы затем возвеличиться. От таких душевных «ран» в разной степени страдает большинство из нас.
Тщеславие цивилизации
Вся наша цивилизация держится на самоутверждении собственной никчемности. Вспомните свое детство. Нам всегда нравились герои, которые тешили свое самолюбие особенно искусно. Чем круче герой, тем виртуознее он возвеличивает свое эго: нерушимый терминатор, или могущественный Нео, побеждающий невротика Смита, Золушка, пробившаяся из низов общества прямиком к принцу, Барби, рожденная в богатстве и роскоши розового гламура.
Чего стоит одна сказка Пушкина о волшебном зеркале! Гордой царице лукавое зеркало внушило, что она «на свете всех милей». И вот, вокруг заниженной самооценки царицы завязалась целая заварушка! «Жестокую» правду о том, что молодая царевна красивее, болезненная психика царицы не смогла воспринять разумно, и чтобы удержать свой имидж на высоте, царица была готова пуститься «во все тяжкие». Перечислять можно бесконечно. В каждой истории найдется подходящий пример.
А величайшими мастерами в этом нелегком деле тщеславного самовозвеличивания мы становимся на духовном пути, когда, отрекаясь от гордыни, мы тешим именно ее — гордыню на все более изощренных и утонченных уровнях. Полагаю, и к этому стоит относиться со спокойным пониманием.
Тщеславие и унижение
Продолжительный опыт унижения не означает, что на личности можно поставить крест. Наоборот, преодолевая дисбаланс, мы обретаем мудрость и становимся сильней, чем могли стать без этого закаляющего опыта. Все психические «болезни» преодолимы. Наши слабости — просто те психические «мышцы», над которыми необходимо поработать в первую очередь, обращая слабость в силу.
Часто, когда мы видим, как критикуют других, то можем легко распознать субъективность критика. Но если критикуют нашу персону, то начинаем принимать критику всерьез. Происходит своеобразная «сцепка», когда галлюцинации критика как бы совпадают с галлюцинациями унижающегося.
Например, доминирующий босс отчитывает подчиненного, доходя до самодурства, возвышается над человеком, который от него зависит. А подчиненный, активно участвуя в «игре» не на равных, унижается, утверждаясь в позиции слабого менеджера младшего звена. Подчиненный воспринимает это как «объективную» реальность, «общее» пространство, в котором происходит этот единый процесс унижения и возвышения между двумя субъектами. Все это ощущается настолько реалистично, словно действительно является объективной реальностью. И ответная ненависть к боссу, также, кажется оправданной и уместной.
Однако вся эта ситуация происходит в голове подчиненного. Нет никакой «объективной» реальности, где босс в роли альфа-самца унижает подчиненного. Все это — субъективное восприятие, двойственные игры разума, которые большинство людей проигрывают ежедневно в своих головах.
Что реально происходит в голове босса — не имеет значения. Субъективные переживания босса не выходят за пределы его головы. Если босс прилюдно мастурбирует тешит свое самолюбие — это его «национальная» проблема. Подчиненный лишь слышит тембр голоса, видит мимику, и характеризует все это сообразно своему жизненному опыту. И если в его опыте есть психотравма унижения, она закономерно проецируется в новой сходной ситуации.
В психологии существует термин «классическое обусловливание», которым обозначают процесс выработки условного рефлекса. Возможно, вы слышали анекдот про лабораторных обезьян?
Беседуют две обезьяны в клетке:
— Подруга, а что такое условный рефлекс?
— Ну, как бы это тебе объяснить… Вот видишь этот рычаг? Как только я его нажимаю, так вот этот человек в белом халате сразу подходит и дает мне кусочек сахара!
Условные рефлексы проявляются, когда, например, мы реагируем на нейтральную ситуацию эмоционально, потому что в нашей голове она ассоциируется с другой ситуацией из прошлого, где мы уже проявляли именно эти эмоции.
То есть, когда подчиненный ненавидит Босса, возможно, на самом деле он ненавидит своего отца, или хулигана-одноклассника, который в прошлом подчинял нашего подчиненного, подавляя его психику. Возможно, замечания босса были невинными, но какие-то неуловимо схожие оттенки его действий пробудили подавленные чувства в подчиненном, и вызвали неадекватную реакцию.
Именно поэтому целесообразно поддерживать здоровую самооценку у ребенка, потому что детское сознание еще не в силах осознавать в полной мере иллюзорность психической двойственности.
Травмы, нанесенные в раннем детстве подавляются в бессознательное, и могут преследовать личность всю жизнь. Ведь именно в детстве вырабатываются наши базовые представления о мире и обществе. Поменять их в зрелом возрасте крайне сложно.
Сознательное унижение
Иногда унижение выбирают сознательно по разным причинам. Для некоторых унижение — это своего рода психологический экстрим, который дает освобождающее ощущение раскованности, преодоления границ и свободы от страха.
Что-то схожее, с характерным приливом адреналина ощущают любители экстремальных видов спорта, например, во время прыжков с парашютом. Раскованность чувств дает ощущение, когда «море по колено».
В иных случаях некоторым людям нравится чувствовать себя подчиненной вещью, с которой хозяин сделает все, что захочет. Это, я полагаю, является искаженной потребностью в приятии и доверии, в чем-то аналогичного доверию ребенка по отношению к родителям.
Выше я уже говорил, что унижение является обратной стороной тщеславия. Возможно, люди, наделенные большой властью над другими (начальники, боссы и пр.), чтобы сгладить самооценку и разрядить напряжение, могут сознательно выбирать унижение.
В нашем обществе даже существует отдельная психосексуальная субкультура «БДСМ», которая основывается на унижении и господстве в сексуальных отношениях. Последователи «БДСМ» возбуждаются и разряжают эмоциональную напряженность, нарушая в своих ролевых играх социальные условности и табу.
Иногда унижаются, чтобы манипулировать тщеславием другого человека, которого своим унижением возвышают. Например, унижаясь, человек в роли слабого просто стремится снять с себя ответственность, чтобы оставить все сложные дела для «сильной» личности, падкой к лести и тщеславию. Унижающийся при этом, может считать себя умней, коль ему удалось своими «хитрыми» манипуляциями добиться желаемого. Или унижающийся просто хочет жалости, и жаждет вечно оставаться в зоне комфорта, где ему удобно быть беспомощным и слабым.
Нищие и попрошайки, также, играют на жалости к их унизительному положению. Говорят, некоторые из этих «нищих» зарабатывают унижением куда приличней своих благодетелей.
Иногда люди приходят к сознательному унижению, чтобы избежать наказания от господствующего авторитета. Если авторитет ведется на «игру», он также, в своей психике увеличивает раскол, раскачивая маятник тщеславия и унижения.
Еще один, достаточно редкий вариант сознательного унижения — с духовной целью усмирения гордыни и тщеславия. Но с такой целью человек не столько унижается, сколько учится проявлять смирение. И такое смирение, я считаю, не следует смешивать с унижением. Обыденное унижение — это всегда определенного рода самообман и неприятие происходящей ситуации. Смирение на духовном пути, напротив, связано с приятием происходящей жизни. Унижение отличается от смирения — так же, как невроз от святости.
Инерция
Понимание того, как действует наша психика, как мы привязываемся к маятнику унижения и тщеславия, помогает привлечь внимание к этим психическим механизмам. Но даже их сознательное понимание еще не гарантирует полного освобождения от этих переживаний. Могу судить по своему опыту.
Инерция — словно один из ключевых законов ума. Ум без привычек — это ум Будды. А если человек утверждает, что у него нет гордыни и чувства собственной важности, скорей всего, это значит, что гордыня у него развита столь сильно, что мешает человеку признать ее же наличие.
Выход из этой болезненной двойственности — самопознание, усердная систематическая осознанность, чуткость и внимательность к проявлениям собственной психики. Чтобы не включаться в эту игру, будьте честны с собою. Так ли важно, что руководит другими людьми? Что руководит Вами?
Если вы не играете в тщеславие и унижение, вас становится скучно унижать. Не получая желаемого результата, мелкий тиран перестает доставать своим болезненным самолюбием.
Если вы умеете смеяться над собой, никто не сможет посмеяться над вами. Человек унижается не когда кланяется, а когда ощущает унижение. Само переживание унижения — признак внутреннего раскола.
Сильный — не тот, кто возвышается, а тот, у кого в этом более нет потребности. Вполне можно быть успешным и преуспевающим человеком, не становясь при этом тщеславным идиотом. Такие импульсы в себе стоит внимательно исследовать, чтобы те гасли на корню. Тщеславие — это лишь игра в силу и реальный внутренний раскол. Истинная сила — это наша здоровая психика, созидательная воля, наработанные способности и таланты.
По материалам: Игорь Саторин
published on according to the materials
Комментарии (0)