Когда началась война, из курсантов учебного отряда Краснознаменного Балтийского флота сформировали 3-й полк морской пехоты, вскоре переформированный в 50-ю отдельную бригаду морской пехоты. И я стал морским пехотинцем.
Враг подходил к Ленинграду все ближе. Чтобы задержать его, на вероятных направлениях движения гитлеровцев минировали дороги, мосты и другие важные объекты, которые надлежало взорвать при подходе противника. На одну из точек, откуда следовало подрывать минные заграждения, в июле послали меня и матроса Алексея Новикова.
Находилась эта точка на реке Ламошке у деревни Ламахи. Плотину и мост мы должны были взорвать, когда к ним приблизятся гитлеровцы.
Прибыв к реке, осмотрелись. Соорудили небольшой блиндаж, чтобы было где укрыться от бомбовых осколков и отдохнуть.
Прошло несколько дней, и фронт оказался рядом. Вот уже слышны пулеметные и автоматные очереди. Ударили немецкие минометы как раз в тот момент, когда мы с Алексеем в очередной раз проверяли, не перебиты ли провода к минам. Плюхнулись в жидкую грязь, лежим. А мины рвутся рядом — более десятка, одна за другой. Ни один осколок нас не задел. Зато когда встали, себя не узнаем: руки и одежда в грязи.
А враг уже вот, на пригорке, в трех-четырех километрах от нас. И тут случилось то, чего мы больше всего боялись: все провода оказались перебитыми. Рассчитывать на электрическую машинку не приходилось. Бросились с Новиковым к мосту, чтобы поджечь огнепроводный шнур, но остановились: не все еще наши части с того берега перешли.
Наконец на мост вступило последнее подразделение. Фашисты уже близко, уже стреляют вдоль шоссе из автоматов. Спустился я к мосту с правой стороны, Новиков— с левой, подожгли бикфордов шнур и бросились бежать. Через мгновение мост взлетел на воздух.
Вместе с матросами с других точек мы отошли к Копорью, потом вернулись в полк, который занял оборону у деревни Мишелово. Товарищи засыпали вопросами: страшно ли было под огнем? Видели ли мы фрицев? Ведь мы первые получили боевое крещение. Но очень скоро приняли его и все остальные: начались тяжелые, упорные для полка бои в районе Ораниенбаума.
В те июльские дин крепко подружился я с Алексеем Новиковым. И не ошибся в друге. И позже всегда мог положиться на него. На войне без взаимовыручки нельзя.
В августе 1941 года в нашем полку создали взвод разведки. Зачисляли туда только добровольцев. Полковыми разведчиками стали Иван Фошин, Евгений Кулреев, Николай Петкун, Владимир Захаров, Софья Лебедева, Михаил Дашкевич, Николай Горохов, Михаил Молодчиков, Иван Руденко, Николай Медведев, Николай Зверев, Николай Харчевников, Михаил Ломако, я с Алексеем Новиковым и другие. Командиром взвода назначили Василия Савельевича Броваренко. Позже к нам пришли Ирина Ковель и Лев Шульман.
Первое задание получили в конце августа 1941 года. Нам приказали уточнить передний край обороны врага, нанести его огневые позиции на карту.
Вышли в разведку утром. Лес еще не тронула осенняя позолота. Среди густой зеленой листвы нетрудно было скрытно подобраться к фашистам. К занятой ими деревне Кожаново подошли вплотную. Минер Николай Харчевников проделал проход в минном поле. Гитлеровцы усиленно вели оборонительные работы: рыли окопы, котлованы под блиндажи.
Нас отделял от фашистов густой орешник. По команде Василия Броваренко 15 разведчиков растянулись в цепь. По тем временам мы были неплохо вооружены: каждый кроме винтовки имел несколько гранат. Дождались, когда фашисты устроили перекур, и открыли во ним огонь, забросали гранатами.
У гитлеровцев началась паника. Они бросились в разные стороны. А по нам ударили вражеские минометы. Ни одного человека мы в той вылазке не потеряли, а задание выполнили полностью, к тому же уничтожили по меньшей мере два десятка фашистских солдат.
С той памятной вылазки начались боевые будни Не раз ходили мы изучать оборону врага, засекать его огневые точки, брать «языков».
Первого взяли в сентябре, когда устроили засаду у деревни Терентьево. Захватили солдата, который нес обед в свой блиндаж. В его пленении смело и решительно действовали Михаил Молодчиков, Михаил Ломано, Николай Петкун и другие. Гитлеровец не успел и ойкнуть, как оказался в наших руках.
Запомнил и такой случай. Мы получили задание раз-ведать огневые точки противника у деревни Кожаново. Подползли к оврагу, что отделял от вражеских позиций. Он был заминирован фашистами. Николай Харчевников сделал проход. Николай Зверев и я попробовали подобраться к сараю, что стоял на горке, — в нем находилась пулеметная точка. Подползли. За сараем окопчик, а в нем еще один пулемет. Переглянулись — все ясно. Зверев метнул в окоп противотанковую гранату, а я такую же — в амбразуру между бревен сарая. Две огневые точки перестали существовать.
Конечно, не всегда все проходило так удачно. В сентябре нашим командиром стал старший техник-лейтенант Винскусов, а Броваренко стал у него помощником. Под руководством нового командира устроили мы засаду неподалеку от деревни Перелесье. Почти двое суток просидели в ней, а врага все нет и нет. Днем подошли ближе к вражеским позициям и решили перекусить. Выставили, понятно, дозоры.
Понадобилось мне в лесок сходить. Только отошел в сторону, вдруг из молодого осинника появляются вражеские разведчики. Заметил я их раньше, чем они меня. Что делать? Наши сидят кружком и едят. Крикну— они вскочат, а гитлеровцы перебьют их из автоматов… Схватил я гранату, встал во весь рост, поднял ее высоко над головой. Фашисты увидели меня, от внезапности остолбенели, потом бросились назад, в лес. Преследовать противника было уже поздно да и опасно. Решили возвращаться в полк. Шли со всеми предосторожностями. Когда до нашей обороны оставалось с километр, вдруг спереди ударили автоматы гитлеровцев. Кто шел впереди, сразу был сражен. Старший техник-лейтенант Винокусов получил сквозное ранение в грудь, погибли Николай Зверев, Владимир Яблоков, Николай Медведев и еще один матрос, фамилию его забыл. Мы залегли, открыли ответный огонь. Враг поспешно отошел.
Очень смело действовали в этой схватке Николай Петкун, Владимир Плынский, Владимир Захаров, Алексей Новиков, Николай Горохов, Василий Гаврилов. И Броваренко не растерялся, сразу принял командование на себя, умело руководил боем. Доставили в расположение раненого Винокусова и погибших в бою товарищей. На следующий день похоронили их вблизи деревни Мишелово.
То были первые потери, но не последние.
В том месяце взвод получил приказ разведать оборону противника в районе деревни Стародворье и при возможности взять «языка». Приблизились к переднему краю гитлеровцев настолько, что ясно слышали разговор, стук топоров, скрежет пил. Однако «языка» взять не сумели. Но вернулись назад не с пустыми руками — принесли подробную схему расположения огневых точек противника на этом участке.
Сообщение появились сначала на .
Комментарии (0)