Наша семья никогда не купалась в роскоши. Прекрасно помню, как мама радовалась, когда кто-то из знакомых приносил детские вещи. Сначала их носила я, а потом донашивала моя младшая сестра, Соня. Обновки были большой редкостью, но все же случались, тогда для нас с сестрой был настоящий праздник. Мама работала в своем небольшом бутике на рынке, дававшем совсем небольшой доход, зато постоянно нужно было отбиваться от многочисленных проверяющих – пожарников, налоговой, санстанции и т.д.
Кроме них по рынку ходили и неофициальные «проверяющие», требующие мзду за «охрану». От них помогал отбиваться папа, в буквальном и переносном смысле слова. Он работал в милиции и мог поставить на место местных жуликов из рэкета, проводя с ними периодические «воспитательные» беседы. Его пытались подкупить, но он не шел на поводу, как некоторые его коллеги, ставшие в те года т.н. «ссученными погонами».
Поэтому его зарплата особой роли в бюджете семьи не играла. К тому же распорядок дня был, естественно, ненормированным, папа мог сорваться куда-то среди ночи, после телефонного звонка, да и в обычные дни приходил, как правило поздно и, перекусив, падал до утра.
Мы с сестрой росли очень самостоятельными детьми. Я, как старшая, рано научилась готовить и выполнять практически всю работу по дому, следила за Соней, старалась как-то помочь маме, чтобы она после рынка, или после поездок на закупку товара, могла отдохнуть.
Хорошо помню тот год, когда мама за ужином сообщила нам приятный сюрприз:
– Я тут удачно растороговалась, поднакопила кое-какие копеечки, так что, готовьтесь к морю, поедем, недельку погреемся. Саша, ты постарайся с работой побыстрее уладить, пусть тебе хоть неделю дадут отдохнуть!
Папа озадаченно подняла брови:
– Ну, начальник, конечно, не обрадуется, придется шантажировать…
Я еще не знала, что это такое – шантажировать, тогда мне это слово показалось очень красивым и загадочным, с помощью которого можно было уговорить начальника дать папе отпуск.
Все получилось. Мы всей семьей поехали к морю. Это было настоящее счастье – ни папа, ни мама никуда не спешили, мы целыми днями загорали, купались, ходили в зоопарк, мы с сестрой просто объедались мороженым, а родители, глядя на нас смеялись и называли мороженными сладкоежками. Вернулись домой мы в само что ни на есть приподнятом настроении, постепенно снова вошли в наш прежний ритм жизни, а через месяц родители вдруг начали ругаться.
Они ссорились каждый день. Папа кричал, что мама совершенно не соображает, если собирается сделать то, что задумала, мама виновато оправдывалась, но не соглашалась с отцом, требовавшим пойти и решить в больнице вопрос. Поначалу я не могла понять, что они не могут поделить, в чем проблема и, когда родители думали, что мы с Соней уже спим, старательно прислушивалась к их словам.
Вскоре я сообразила, что мама забеременела, хоть мне и было одиннадцать, я уже знала, что это такое. Отец не хотел третьего ребенка и требовал от мамы сделать аборт. Правда, он избегал этого слова, но суть была понятна.
Мама постоянно ходила грустной, часто плакала. Работу на рынке переложить было не на кого, и она продолжала каждый день торговать и ездить на закупки.
Через какое-то время к нам домой зачастила бабушка, мамина свекровь. Она тоже убеждала маму одуматься, пока не поздно и избавиться от малыша. Мама после ее визитов очень расстраивалась, плакала и казалась мне бесконечно одинокой. После одного такого посещения бабушки я подошла к маме, обняла и сказала, что все знаю, что тоже очень хочу, чтобы она родила нам братика или сестричку. Добавила, что буду во всем ей с Соней помогать, даже не станем просить никаких игрушек и обновок. Выбежала Соня и тоже прильнула к маме. Мама нас обхватила руками и опять заплакала, но теперь это были слезы облегчения:
– Хорошие вы мои, что бы я без вас делала?
С того дня мама стала вести себя увереннее, правда, отец, видя, что время идет, а мама не собирается прерывать беременность, частенько стал срываться на крик, а кроме этого, регулярно приходить домой пьяным.
В такие дни мама спала в нашей комнате, у меня была полуторная кровать, и на ней мама ложилась с Соней, а я перебиралась на Сонину кроватку.
И вот наступил момент, когда маму из дома в роддом забрала «Скорая». Отец был на службе, мама, когда ее уносили, потому что уже отошли воды, потрепала нас с Соней по головам:
– Ну, девчонки, поехала я за вашим братиком!
Часа через два пришел папа. Узнав, что мама поехала рожать, он вызвал такси и рванул в роддом. Приехал под утро, уставший, но, впервые за многие месяцы мы увидели его улыбку:
– Девчата, нашего полку прибыло! Через несколько дней придется потесниться – Денис с мамой приедет!
Мы с Соней закричали «ура!», очень обрадовались и рождению брата, и тому, что папа так на него отреагировал. Денис действительно помирил отца и маму, оттаяла и бабушка, малыша мы забирали всем нашим семейством, и было видно, что он, несмотря на все ссоры и скандалы во время беременности, очень желанный для всех. Ну, а больше всех, конечно, для мамы.
Сейчас нашему брату двенадцать, как было мне, когда он родился. Мы с Соней его очень любим, как и наши родители. Очень рады, что мама тогда не поддалась на уговоры и угрозы и не сделала непоправимую ошибку.
Сообщение появились сначала на .
Комментарии (0)